Жил-был Иван Несчастный: куда ни пойдет работать — другим дают по рублю да по два, а ему все двугривенный. — Ах, — говорит он, — али я не так уродился, как другие люди? Пойду-ка я к царю да спрошу: отчего мне счастья нет? Вот приходит к царю. — Зачем, брат, пришел? — Так и так, рассудите: отчего мне ни в чем счастья нет? Царь созвал своих бояр и генералов, стал их спрашивать: они думали-думали, ломали-ломали свои головы, ничего не придумали. А царевна выступила, да и говорит отцу: — А я так думаю, батюшка: коли его женить, то, может, и ему господь пошлет иную долю. Царь разгневался, закричал на дочь: — Когда ты лучше нас рассудила, так ступай за него замуж! Тотчас взяли Ивана Несчастного, обвенчали с царевною и выгнали обоих вон из города, чтоб об них и помину не было. Пошли они на взморье. Говорит царевна своему мужу: — Ну, Иван Несчастный, нам не царевать, не торговать, надо о себе промышлять. Сделай-ка ты на этом месте пустыньку, станем жить с тобой, богу молиться да на людей трудиться. Иван Несчастный сделал пустыньку и остался в ней жить с молодой женою. На другой день дает ему царевна копеечку: — Поди купи шелку! Из того шелку она важный ковер вышила и послала мужа продавать. Идет Иван Несчастный с ковром в руках, а навстречу ему старик: — Что, продаешь ковер? — Продаю. — Что просишь? — Сто рублев. — Ну, что тебе деньги! Возьмешь — потеряешь; лучше отдай ковер за доброе слово. — Нет, старичок! Я человек бедный, деньги надобны. Старик заплатил сто рублей; а Иван Несчастный пошел домой, приходит, хвать — денег нету, дорогою выронил. Царевна другой ковер сделала; понес Иван Несчастный продавать его и опять повстречал старика. — Что за ковер просишь? — Двести рублев. — Ну, что тебе деньги! Возьмешь — потеряешь; отдай лучше за доброе слово. Иван Несчастный подумал-подумал: — Так и быть, сказывай! — Подними руку, да не опусти, а сердце скрепи! — сказал старик, взял ковер и ушел. «Что же мне делать теперь с этим добрым словом? Как покажусь к жене с пустыми руками? — думает Иван Несчастный. — Лучше пойду куда глаза глядят!» Шел, шел, далеко зашел и услышал, что в той земле двенадцатиглавый змей людей пожирает; сел Иван Несчастный на дороге — отдохнуть вздумал, и говорит сам с собой вслух: — Эхма! Будь у меня деньги, сумел бы я с этим змеем справиться, а теперь что? Без денег и разума нет. Шел мимо купец, услыхал эти речи, что без денег и разума нет. «А что, — думает, — ведь и правда! Дай-ка я ему помогу». — Сколько тебе, — спрашивает, — денег надобно? — Дай пятьсот рублев. Купец дал ему взаймы пятьсот рублев, а Иван Несчастный бросился на пристань, нанял работников и начал корабль строить. Издержал все деньги, а дело еще в начале: как быть? Пошел к купцу: — Давай, — говорит, — еще пятьсот; не то работа остановится, и твои деньги задарма пропадут! Купец дал ему другие пятьсот рублев; он и те в корабль всадил, а дело еще на половине. Опять приходит Иван Несчастный к купцу: — Давай, — говорит, — еще тысячу; не то работа остановится, и твои деньги задарма пропадут! Купец хоть не рад, а дал ему тысячу. Иван Несчастный выстроил корабль, нагрузил его угольем, забрал с собой кирки, лопатки, меха, рабочих людей и поплыл в открытое море. Долго ли, коротко ли — приплывает он к тому острову, где было змеиное логовище. Змей только что нажрался и залег в своей норе спать. Иван Несчастный засыпал его кругом угольем, развел огонь и давай раздувать мехами: пошел великий смрад по всему морю! Змей лопнул... Иван Несчастный взял тогда острый меч, отрубил ему все двенадцать голов и в каждой змеиной голове нашел по драгоценному камушку. Вернулся из похода, продал эти камушки за несчетные суммы — так разбогател, что и сказать не можно! Заплатил купцу свой долг и поехал к жене. Вот приезжает Иван Несчастный в пустыньку и видит: жена его живет с двумя молодцами, а то были его законные сыновья-близнецы (без него родились). Пришла ему в голову худая мысль, схватил он острый меч и поднял на жену руку... Вмиг припомнилось ему доброе слово: подними руку, да не опусти, а сердце скрепи! Иван Несчастный скрепил свое сердце, спросил царевну про тех молодцев, и начался у них пир-веселье. На том пиру и я был, мед-вино пил, калачами заедал.
